МИШКА ТОМА И КАТУН-ДЕВИЦА

Однажды сын царя задумал жениться. Идет в свой город, в свой собор, смотреть девушек. Смотрит после обедни — нет ни одной девушки по душе.

Под конец подходит к нему старая бабушка. Его звали Иваном-царевичем. — «Что ты наблюдаешь, Иван-царевич?» — «А ты, — говорит, — старая баба, ничего не знаешь, что мне надобно». — «Нет, Иван-царевич, я знаю, что тебе надо: ты хочешь жениться, высматриваешь девушек».

Он идет домой и думает: «Что это? Как она узнала?» В следующий праздничный день опять идет Иван-царевич в этот собор. Опять выходит после обедни и высматривает — нет ему подходящей девушки. Как вышли все из церкви, опять встречает его старушка и говорит: «Знаю ведь: ты ищешь девушку. Ты, — говорит, — придешь домой, у вас есть такой Мишка Тома, он знает».

Царевич приходит домой и думает, как бы сказать Мишке Томе. Идет в магазин, приносит полтора литра зеленого вина, а на закуску заставил сварить барана. Наливает ему вина в кубок. Тот взял одной рукой, выпил по богатырски, без вздоха. Закусывает этим бараном.

«Иван-царевич! Что ты хочешь спросить у меня?» — спрашивает Мишка Тома. «Я хочу спросить у тебя: не найдешь ли ты подходящую для меня девушку?» — «Девушку, — говорит он, — я тебе найду, но наш жених плох!» Он подумал: «Ой, что это? Я ведь царский сын, неужели плохой?!» Ему показалось обидно.

Потом опять в праздничный день идет он смотреть девушек. Смотрит — подходящей для него девушки нет ни одной. Под конец подходит к нему старушка: «Я ведь тебе сказала, что у вас есть Мишка Тома, что он найдет девушку!»

Приходит Иван-царевич домой, покупает три ведра вина, несет вместе с закуской Мишке Томе и поит его всем сразу. «Если больно уж хочешь жениться, давай поедем завтра смотреть. У меня, — говорит, — есть одна девушка через три государства в четвертом».

Садятся, конечно, на лошадей, берут, что им нужно, и едут. Через три месяца доезжают до Катун-девицы. Оказывается, она сама была царица.

Ставят лошадей у ворот. Посылает Ивана-царевича в сад гулять и говорит ему: «Если кого там встретишь, посылай для разговора ко мне».

Катун-девица увидела Ивана-царевича и сильно рассердилась. «Кто, — говорит, — зашел в наш сад без разрешения?!» и посылает одного богатыря выгнать Ивана-царевича.

Пришел богатырь и начал выгонять Ивана-царевича. А он говорит: «Иди, за воротами стоит мой слуга, говори с ним». Приходит к Мишке Томе: «Какого шатуна ты пустил в наш сад?» — «Я, — отвечает тот, — не шатуна послал, а мы приехали сюда через три царства сватать Катун-девицу».

Пока ходил там первый богатырь, она послала уже другого, приказав: «Поди, выгони его скорее!» Первый богатырь пошел наверх докладывать, а со вторым говорит Иван-царевич: «Меня послал сюда Мишка Тома, иди, там стоит мой слуга, выясняй с ним».

Второй богатырь подходит к нему за воротами и со злостью схватил Мишку Тому за грудь. «Кто тебе разрешил впускать в сад шатуна?» — «Это не шатун, а Иван-царевич, — отвечает он, — мы приехали через три царства сватать девушку. Не сердись. Иди ты к царской дочери и скажи ей, что мы приехали свататься».

В это время она уже послала третьего богатыря: «Иди, — приказывает, — выгони человека из сада!» Первый и второй богатыри докладывают Катун-девице: «Вот, — говорят, — приехали тебя сватать».

Третий тоже пришел к Иван-царевичу; тот его опять посылает к Мишке Томе: «Иди туда-то, говори с Мишкой Томой». И третий богатырь, подойдя к нему, схватил его за грудь. «Кто тебе разрешил посылать этого человека в наш сад?» — «Мы к вам приехали родню делать, а ты хватаешься за грудь! Иди, скажи, что в вашем саду гуляет жених».

Приходит третий к царской дочери и докладывает: «Приехал Иван-царевич из русского государства сватать тебя». — «Если они меня хотят сватать, так пусть Иван-царевич прокатится на богатырском коне, — тогда что уж будет!»  —отвечает она.

Дают им квартиру. Завтра объезжать. «Если может он управлять конем, — есть душа, если нет, — то нет», — говорит она. Для завтрашней поездки Ивана-царевича назначают коня, на котором он должен проехаться.

Ночью приходит Мишка Тома к этому коню, берет шелковую плетку и давай его бить, учить по-свойски. До тех пор хлестал коня, пока он не заговорил человеческим языком: «Мишка Тома! Зачем меня бьешь?» — «Завтра утром посадят на тебя моего жениха. Ты его вози так, как возишь своего хозяина, не валяй дурака!»

Утром встал Иван-царевич, поел-попил, сел на лошадь и поехал. Лошадь идет и роет землю, ровно посадили большого богатыря. Поездил и благополучно вернулся обратно. На другой день дают Ивану-царевичу испробовать ход другой лошади, как она ходит.

В другую ночь опять заходит Мишка Тома к этой лошади и бьет ее шелковой плеткой до тех пор, пока она не заговорила: «Зачем ты, Мишка Тома, бьешь меня?» — спрашивает конь. — «А вот зачем: завтра на тебя сядет наш жених, Иван-царевич. Так ты вози его, как возишь своего хозяина».

Утром встает Иван-царевич, поел-попил, сел на лошадь и поехал. Лошадь идет, изгибается совсем, делает большие ямы в земле, точно под большим богатырем. Поездил, вернулся благополучно.

На третий день дают лошадь третьего богатыря и говорят: «Поедешь на ней». Заходит ночью Мишка Тома к лошади, опять бьет ее да тех пор, пока лошадь не заговорила человеческим голосом: «Мишка Тома, зачем ты меня бьешь?» — «Завтра сядет на тебя наш жених Иван-царевич. Как возишь своего богатыря, так же прокати и его, не дури!»

Встает утром Иван-царевич, садится на лошадь. Она идет, играя, как под большим богатырем. Съездил благополучно и привел лошадь обратно.

После этого девушка говорит: «Пожалуй, за этого богатыря можно выйти, но если он выполнит еще одну такую задачу: если сможешь допрыгнуть. ко мне снизу в третий этаж, тогда сыграем свадьбу».

Подъезжает Мишка Тома на своем коне под окно, ставит на одну свою ногу жениха и подбрасывает Ивана-царевича, как чурбашек, прямо в окно; он же прыгает сразу к девушке. После этого начали играть свадьбу. Ведь царю не варить вино, только повенчать да играть свадьбу. Угощались целый день. Вечером легли спать. Во время сна она кладет на своего мужа одну руку.

Иван-царевич выполз с большим трудом и сразу побежал к Мишке Томе в конюшню. «Ну, Мишка Тома, беда!» — «Что за беда?» — «Моя жена заснула и как-то положила на меня одну свою руку, — еле-еле я выкарабкался из-под ее руки и пришел сюда». — «Я ведь говорил, что у нас есть девушка, но жених плох», — говорит Мишка Тома. — «Так нельзя, ее надо проучить — пусть дурака не валяет!» Приходит к ней ночью и нахлестывает ее той шелковой плеткой, говоря: «Не шали больше!»

После этого ложится Иван-царевич опять рядом с Катун-девицей. Утром встают, завтракают, все хорошо: как будто ничего не было. Весь день гуляют, вечером опять ложатся спать. Опять она в глубоком сне положила на Ивана-царевича одну ногу. Вот, ему опять пришлось через силу выкарабкиваться. Опять прибегает он к Мишке Томе: «Вот, — говорит, — Мишка Тома, беда у меня!» — «Что за беда?» — «Уснула вот, положила на меня свою ногу — кое-как выполз». Мишка Тома ночью же соскакивает и давай ее бить. «Спи со своим мужем как следует!» Бьет ее до своего удовлетворения и уходит. Иван-царевич лег снова к ней.

Просыпаются утром, угощаются как следует, играют свадьбу. О случившемся — ни слова. Ложатся спать на третью ночь. После того, как заснули, она повернулась и положила на Ивана-царевича половину грудей. Вот он выкарабкивается кое-как, все равно как из-под жернова вылезает. Выполз с большим трудом и опять побежал к Мишке Томе на конюшню. «Ну, беда! — говорит, — Мишка Тома! Я здесь так не могу жить».

Мишка Тома быстро вскакивает, берет ту самую шелковую плетку и бьет ее так, что даже Ивану-царевичу стало жалко. И девушка узнала, что учит не Иван-царевич, а Мишка Тома. Утром просыпаются, попили-поели и сговариваются вместе. «Давай, — говорит она, — убьем Мишку Тому». Поят его вечером вином как следует, так, что ему остается только пойти и лечь в свою постель.

Обычно он ложился головой к дверям, а в это время лег ногами. Ночью посылают к нему богатыря зарубить его. Как только богатырь открыл дверь, сразу ударил и отсек обе ноги. Он думал, что он лежит, как всегда. Когда ему отрубили ноги, Мишка Тома даже не почувствовал. Утром просыпается, смотрит  — обе ноги целиком отрублены. Выполз на четвереньках. Сделал он себе два костыля, повесил обе отрубленные ноги через плечо, вышел и говорит Ивану-царевичу: «Ну, — говорит, — спасибо за милость, за угощение. До свиданья, живите со своей женой мирно!»

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Идет день, два, три — и месяц, и два. Идет и встречает слепого богатыря. Спрашивает его: «Ты кто такой будешь?» — «Я, — говорит, — слепой богатырь. А ты кто?» — «Я — Мишка-Тома, безногий богатырь». — «Ты, Мишка Тома, куда идешь?» — «Я иду искать живую воду». Слепой богатырь умоляет его: «Мишка Тома, возьми меня с собой, пожалуйста, я хочу вылечить глаза». — «Айда, — говорит он, — вместе». Вот идут они теперь вдвоем. Встречают они безрукого богатыря. Спрашивает их безрукий богатырь: «Куда вы идете, богатыри?» — «Мы, — отвечают они, — идем искать живую воду». «У меня, — говорит Мишка Тома, — нет ног». — «А у меня рук». Он умоляет их: «Возьмите и меня, я хочу вылечить руки. Ты кто будешь?» — «Мишка Тома». — «А ты?» — «Слепой богатырь».

Идут они втроем на розыски живой воды. Шли-шли — дошли до большого леса; в лесу оказалась тропинка. Идут по этой тропинке день, идут другой день, на третий доходят до большого ключа. — «Теперь, товарищи, мы дошли до живой воды», — говорит Мишка Тома. Снимает он свои ноги с плеча, приставляет их на место и пускает воду; слепой богатырь умывается, а безрукий богатырь опускает руки. У Мишки Томы приклеились ноги, у безрукого богатыря — руки приросли, а у слепого открылись глаза. (Сказка на своем выстоит, говорят.)

Отрываются оттуда и идут дальше, разговаривая между собою. «Кто у нас какую силу почуял в себе?» — «Я почувствовал еще большую силу», — говорит Мишка Тома. «Я в два раза стал сильнее», — говорит слепой, так же и безрукий. Выходят они на большую дорогу, а Мишка Тома и говорит им: «Вот что, братишки, по этой дороге нам встретится большой мост; через этот мост ходит шестиголовый змей мучить дочь бронзового царя. Его надо убить! На конце моста, в расстоянии километра, есть маленькая избушка. Давайте мы тут остановимся».

Живут они там до вечера. Вечером говорит Мишка Тома: «Я, — говорит, — пойду сторожить на этот мост шестиглавого змея, а вы не спите, молитесь богу, пусть помогает бог нам его убить». Идет, садится на столб, стоящий на краю моста.

К полуночи поднимается сильный ветер, подходит черная туча, — хлынул дождь с громом и молнией. Едет на черной лошади, блестящей, как коршун, шестиглавый змей. На его хвосте сидит черный ворон, впереди бежит черная собака. Собака, добежав до Мишки Томы, с лаем убежала прочь; ворон, встрепенувшись с хвоста начал кричать; лошадь, подъехав к Мишке Томе и споткнувшись, упала. Змей быстро соскочил с лошади.

Мишка Тома говорит ему: «Нечистый дух! Что ты по ночам волочишься?» — «А ты, — говорит змей, — добрый молодец, что здесь сидишь, зачем пришел?» — «Я, — говорит, — тебя жду, пришел тебя караулить». — «А подкараулив меня, что хочешь сделать? Пришел ругаться или бороться?» — «Я, — говорит, — пришел не ругаться а бороться». — «Я, — говорит змей, — покажу тебе, как ты пришел бороться».

Подбегает змей. Когда змей подбежал, Мишка Тома вынул меч-кладенец и сразу срубил ему три головы. Повернувшись, взмахнул мечом другой раз и убил змея. Садится он на лошадь змея и приезжает к товарищам.

Он приехал — товарищи спят. Как топнет ногой, — оба соскочили и встали на колени. «Прости, больше никогда не будем спать!» А он: «Почему, — говорит, — уснули? Я вам не разрешал, кажется?!»

Прошел день. Мишка Тома говорит: «Сегодня проедет отсюда девятиглавый змей мучить дочь серебряного царя. Она сейчас больная. Сегодня я пойду стеречь девятиглавого змея, а вы смотрите — не спите!» Выходит и идет к мосту, садится на столб.

Наступает полночь, поднимается сильный ветер, полил дождь с громом и молнией. На большом черном коне едет девятиглавый змей. На хвосте ворон, впереди с лаем бежит большая черная собака. Ворон взлетел и начал каркать, лошадь, споткнувшись, упала. «Ах ты, стерва! Что, уже таскать меня не можешь?» — ругает змей коня. «А ты, нечистая сила, чего тут ездишь?» — «А ты, добрый молодец, ругаться пришел или бороться?» — «Я, — отвечает он, — пришел не ругаться, а бороться с тобой». Змей подбегает к нему бороться и как толкнет Мишку Тому, так тот чуть не слетел с ног.

Мишка Тома вынимает ему в ответ меч-кладенец и ударяет так, что три головы долой. Повернувшись, ударяет второй раз — опять три головы; в третий раз размахнулся — последние три головы слетели. Садится на коня и едет к своим. Опять они спят.

Как топнет — изба задрожала. Вскакивают, падают на колени: «Ну, брат, прости!» — «Ведь я говорил вам — не спите!» Лег отдохнуть — сильно устал.

Прожили день, вечером Мишка Тома говорит: «Придется идти: сегодня по этому мосту проедет двенадцатиглавый змей. Он мучит дочь золотого царя. Она сейчас сильно больна». Берет и ставит на скамейку большую чашку, в стену втыкает большой нож, на нож вешает белый платок. «Присматривайте за ним, — приказывает он им, — как начнет платок краснеть и с него начнет капать кровь, так вы спешите ко мне на помощь!» Сказав это, Мишка Тома ушел. Они же устраиваются как следует и засыпают. Подходит он к концу моста, ложится поперек него посредине и думает, лежа: «Как бы сегодня прикончить и этого змея?»

Наступает полночь, поднимается большой ветер — качает весь лес; поднимается черная туча и начинает лить дождь, как из ведра, с громом и молнией. Как вошел змей на мост, — затрещали все балки у моста. Впереди с лаем бежит черная собака; черный ворон с криком поднялся вверх; черный конь падает, споткнувшись.

Двенадцатиглавый змей кричит на лающую собаку: «Ах ты, негодяйка! Чью падаль почуяла? Мой труп или твой труп почуяла?» Поперек моста лежит Мишка Тома. «Да здесь лежит Мишка Тома», — говорит змею собака. Змей, спрыгнув с лошади, быстро подбегает к Мишке Томе, и между ними завязывается сильная борьба. Ну, стараются-стараются — ни один не может пересилить. Мишка Тома вспотел совсем, начал ослабевать; сунул в карман руку, захватил горсть песку и бросил в глаза змею. Змей принялся чистить глаза, а в это время Мишка Тома вынул меч-кладенец и начал играть им: змеиные головы полетели, как кочаны капусты. Срубив все, туловище змея бросил в воду. Сел на коня, поехал. Вошел в избу — они опять вразвалку, а платок покраснел и кровью наполнилась чашка.

Как топнул — сразу вскочили и упали на колени. Но начали умолять его: «Прости, пожалуйста, Мишка Тома!» Обругал он их обоих как следует, но скоро перестал. «Ну, говорит, братишки, теперь поедем в гости. Ехать нам троим — всем есть по лошади!» — «Куда поедем?» — спрашивают товарищи. «Поедем, — говорит, — к бронзовому царю». Скоро сказка говорится, дело быстро не делается. Сели да погнали. Едут сутки-двое, едут неделю, две, три, едут месяц.

Доезжают до бронзового царя. Спросив город царя, заезжают и вызывают царя. «Мы, — говорят, — приехали к тебе в гости угощаться. Не знаем — примешь, не знаем — нет?» — «Я, — отвечает он. — очень охотно принял бы далеких гостей. Вижу, что вы не простые люди, а богатыри. Но беда в том, что к моей дочери ходит шестиглавый змей и каждую ночь ее мучает». «А вот, — говорят они ему, — посмотри, вот они: его лошадь и его собака. Мы его убили такого-то числа, в таком-то месяце. Больше он к вам сюда не придет». — «То-то вижу, лошадь похожа на его! И правда, после того времени не приезжал, и дочка моя стала поправляться. Заезжайте, — говорит, — будьте гостями! Угощу, поухаживаю за вами». Заезжают, угощаются одни сутки, проходят еще одни сутки; наконец говорит ему Мишка Тома: «Но нам надо ехать в другое место. Погостили здесь — хватит!» — «Ты, — говорит ему дочь царя, — Мишка Тома, возьми меня замуж!» — «Я,  — говорит тот, — не возьму, оставлю этого братишку». Повенчав, оставляет безрукого богатыря. Сыграли свадьбу, поели-попили, пожили еще три дня и поехали вдвоем.

Сели на лошадей, едут. Слепой богатырь говорит: «Теперь куда едем?» — «Теперь, — говорит, — едем в гости к дочке серебряного царя». Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Едут неделю, две, три, месяц. Доезжают до серебряного царя. Расспросив царский город, заезжают туда, подъезжают к царскому дворцу и вызывают царя. «Вот, серебряный царь, мы приехали в гости!» — «Я, — отвечает он, — очень люблю принимать таких далеких гостей. Но, — говорит, — ко мне каждую ночь ходит девятиглавый змей и мучает мою дочь». — «Мы его в такой-то день, там-то, в таком-то месяце послали на тот свет. Если не веришь — вот его лошадь, вот — собака!» — «А, может быть! Узнаю его лошадь. Он с того дня не бывал и дочь моя начала выздоравливать. Заезжайте, будьте гостями! Могу за вами поухаживать, угостить».

Заезжают, пьют-едят угощаются. Проходят сутки, проходят другие, подходят третьи. Так нельзя: поели-попили — надо уезжать. Дочь царя говорит Мишке Томе: «Возьми меня замуж!» — «Нет я тебя не возьму, оставлю своего товарища». Оставляет слепого богатыря. Венчают, играют свадьбу, угощаются. Затем Мишка Тома выезжает один и едет. Едет неделю, две, три. Проходит месяц. Доезжает до золотого царя. Спросив город золотого царя, заезжает, подъезжает к дому царя и вызывает его. «Ну, — говорит, — я приехал к тебе в гости. Пустишь или нет?» — «Пустить-то бы очень пустил, — вижу ты человек из дальних, — говорит царь, — но у меня беда: ко мне повадился двенадцатиглавый змей, мучает дочь мою». — «Я этого змея убил в такой-то день, в таком-то месяце. Вот, — говорит, — если не веришь, его лошадь и собака!» — «А, пожалуй, лошадь его узнаю. С такого числа он не бывал. Заходи, будь гостем!» Угощается сутки, двое, трое. «Теперь, — говорит, — надо ехать. Спасибо за честь за милость». Дочь золотого царя говорит: «Мишка Тома! Возьми меня замуж.» — «Я, отвечает он, — пошлю тебе вместо себя другого человека на этой же лошади и в этом же костюме. Сам не буду заходить». Выходит, садится на лошадь, поворачивает и едет.

Едет неделю, две, три. Едет месяц. Доезжает до Катун-девицы. Останавливается на ее лугах. Видит — один пастух караулит большое стадо скотины. Подзывает к себе пастуха и спрашивает его: «Это чья скотина?» — «Эта скотина нашей хозяйки, Катун-девицы» — отвечает пастух. — «А с кем она живет?» — «Живет со своими тремя богатырями. А ты откуда приехал?» — «А я, — говорит, — дальний, приехал через три царства». — «А как ты сюда попал?» —

Иван-царевич после этого не стерпел — заплакал: «Я, — говорит, — приехал жениться на Катун-девице. У меня, — говорит, — был друг, конюх Мишка Тома». — «А где он сейчас, знаешь? Узнаешь, кто я? Я и есть Мишка Тома, и я еще разок тебя пожалею». Тут Иван-царевич заплакал, как ребенок. «Снимай эту пастушескую одежду, нарядись в мою, садись на эту лошадь, и куда она тебя повезет, — туда и поезжай. Там есть для тебя девушка, там твое счастье!» Одевшись, Иван-царевич садится на лошадь и уезжает туда венчаться.

А Мишка Тома берет длинную махалку (пастушеский бич) да в течение двух часов прибил всю скотину: прекрасных больших быков. Видит Катун-девица из своего терема: «Что такое, с ума что ли сошел наш пастух?!» Вытолкала одного богатыря в затылок, говоря: «Ступай, сделай с ним расправу!» Увидев его, подлетает богатырь к нему на лошади, а Мишка Тома уже приготовил свою махалку для него. Как дернет махалкой ему навстречу, — так и полетела его голова, как кочан капусты. Смотрит Катун-девица из окна и думает: «Наш пастух одурел». Выталкивает другого богатыря. Тот тоже садится на коня, летит, как ветер, к нему. Мишка Тома опять расправил махалку. Как дернет ему навстречу, — так голова полетела, как капуста. Увидев это, Катун-девица обезумела. «Двух убил! — говорит она. «Иди теперь ты, расправься с ним!» И с третьим Мишка Тома сделал то же самое! Катун-девица одурела. Приезжает сама. Мишка Тома спускает ее с лошади, складывает махалку вдвойне и давай ее бить. Ну и бил, ну и бил — до смерти! Потом он говорит: «Это ведь не Иван-царевич. Я сам Мишка Тома. Я приехал к тебе жить, тебя учить!»

Пошли они и сыграли свадьбу. Стали они с девятью сыновьями да с девятью дочерями. Сказка вся, больше сказать нельзя.