Это случилось очень давно, когда деды наших
дедов были маленькими мальчика-ми, а бабушки наших бабушек — маленькими
девочками. Прежде гуси были только белыми, и не было ни одного пестрого гуся.

Появились пестрые гуси после злодеяний одного
человека по имени Котхоз-Кутуй. 6 Котхоз-Кутуй похищал детей и продавал их за тридевять
земель, за море-океан, страшным людоедам. Однажды он похитил девочку Халиму.
Красивее Халимы никого не было, но она родилась несчастливой.

Похитил Халиму Котхоз-Кутуй, запер ее в
клеть, а сам ушел похищать других детей. Когда уходил Котхоз-Кутуй, он клал у
клети белые волшебные камни; эти камни стерегли клеть, и Котхоз-Кутуй, надеясь
на них, спокойно уходил похищать других детей.

Белые камни лежали спокойно. Если какому-либо
ребенку как-нибудь и удавалось выйти из клети, то камни все это видели. Они
кидались к маленькому беглецу или беглянке, приклеивались к их ногам и никуда
не пускали пленника. Беглецы не могли ни кричать, ни бежать, ни шагу шагнуть.

Котхоз-Кутуй уходил на недели, а иногда и на
месяцы.

Дети, запертые
в клети, питались только зернами, подбирая их с пола, и пили воду из
поставленной тут же кадки.

6 Котхоз-Кутуй — страшный,
отвратительный Кутуй.

Халима сидит неделю, сидит другую. И никто не
знает, где она. Плачет бедняжка, горюет. Похудела Халима, стала, как щепка.
Пожелтели ее румяные щечки. Думает и никак не может придумать, как убежать из
Котхоз-Кутуевой тюрьмы. Нет, не убежать отсюда бедной Халиме! Стены клети толстые,
потолок высокий. Только под дверью есть узенькая щель, через которую проникает
свет, но в эту щель может пролезть лишь маленький гусенок.

Халима думает с тоской: «Эх, почему я не
маленький гусенок — пролезла бы я в эту щель!» Горько плачет Халима. И вдруг
стала уменьшаться, становиться все меньше и меньше и, наконец, стала не больше
вылупившегося из яйца желтенького гусенка. И тогда Халима превратилась в
гусенка: вместо ног у нее — лапки, а вместо рук — крылышки. Халима радостно
помахала еще не окрепшими коротенькими крылышками, заглянула в щель под дверью
и вылезла из клети наружу.

Белые камни увидели маленького гусенка, но ни
один из них не знал, что это Ха-лима. «Откуда этот гусенок?» — удивились камни
и стали смотреть за ним.

Дальше и
дальше удаляется от клети гусенок. Белые камни тоже превращаются в гусят и
гонятся за гусенком-Халимой. Вот гусенок-Халима добралась до реки. На берегу
паслись гуси со своими выводками. Халима-гусенок пристала к одной гусиной стае,
но маленькие гусята из этой стаи начали клевать незнакомого гусенка-Халиму.
Халима не стала с ними драться и клевать их, а только старалась увертываться от
них и убегать. Наконец она добежала до реки, кинулась в воду и поплыла от
берега, а злые гусята остались на берегу у своей матери-гусыни. Белые же
камни-гусята потеряли Халиму из виду и вернулись к своему месту, обратившись
опять в камни. Но Халима не могла уже принять своего прежнего вида и навсегда
осталась гусыней. Оперение на ней было не белое, а пестрое. Те места на ее
теле, куда клевали ее злые гусята, остались темными. Когда она сама стала
гусыней-матерью, то и гусята у нее выросли пестрыми. С тех пор и развелись на
свете пестрые гуси.

Tags: башкирскаясказка