ВАСИЛИСА КРАСА, ЗОЛОТАЯ КОСА

Давным-давно в одном столичном городе жил один большой купец. У него было двенадцать магазинов. Был у него сын Иван и три дочери.

Когда он, состарившись, стал умирать, то сказал сыну: «Ну, сыночек, я уж состарился, скоро умру. Ты не выдавай своих сестер замуж и сам не женись».

Живут они, примерно, года два-три. Как-то однажды, осенним вечером, когда сестры сидели за ужином, поднялся сильный ветер, кто-то стукнул в окно: «лыт-лат». «Иван, купеческий сын, — слышен голос, — выдашь ты мне сестру или сестренку, или нет? Если выдашь, то скорее одень и выведи; если нет, то самого не будет в живых!» Иван, купеческий сын, подумал: «Ведь не жить же век с сестрами! Хоть отец и не велел выдавать, но нельзя не выдать».

Одел сестру, вывел ее за ворота, и унес ее большой ветер-туман. Остался он с двумя сестрами; погоревали недельки две и все позабылось. Жили-жили. Опять однажды сели они ужинать — младшие горюют о старшей сестре. Опять поднялся большой ветер и постучали под окном: «лыт-лат». «Иван, купеческий сын, — кричат оттуда, — выдай среднюю сестру. Если не дашь, — тебе плохо будет». Иван, купеческий сын, подумал про себя: «Нельзя же жить век». Одел сестру, вывел за ворота. Дунул большой ветер-вихрь на сестру и унес ее.

Зашел в избу, брат с сестрой заплакали вдвоем: «Видно, наше счастье таково!» Погоревали неделю, две, три — потом перестали. Жили, примерно, года два. Опять во время большого ветра под окном Ивана купца постучали: «шолт-шолт». «Иван, выдашь последнюю сестренку, или нет? Дашь, — так одень и выведи; нет, — тебе плохо будет!» Иван подумал: У двух сестер счастье такое, и у третьей такое же». Одевает сестру и выводит на улицу. Дунул большой ветер-вихрь и не стало сестры. Иван остался один.

Зайдя в избу, Иван сильно заплакал: «Ну, — говорит, — оказывается, наше счастье было таково». Оставшись один, Иван долго горевал.

Прожил некоторое время и ему вздумалось: «Пойти и мне, что ли, — думает про себя, — доконать свое хозяйство?» Бросает свои магазины, берет собаку, ружье и отправляется.

Идет день, проходит два, проходит неделя, две, три; месяц, два, три. Скоро сказка сказывается — не скоро дело делается. Шел-шел и деньги кончились, кончились запасы питья и еды и проголодался.

Доходит до большого моря. «Пойти, — думает, — по берегу этого моря. Может быть, что-нибудь найду подстрелить». Шел-шел, встретил морского рака. «Подстрелю я этого рака, зажарю и съем», — думает он. Направил ружье на рака, а рак заговорил перед ним: «Не стреляй, — может, когда-нибудь пригожусь?»

Повесил Иван ружье и идет дальше, думая про себя: «Придется, видно, умереть голодной смертью». Каждый хочет жить, защищает свою жизнь.

Идет дальше — встречает ястреба. Прицеливается в него из ружья. «Не убивай, Иван! — говорит ястреб. Когда-нибудь сделаю хорошее дело тебе». Положил ружье на плечо и зашагал Иван дальше, сам думает: «Придется умереть с голоду».

Проходит и встречает воробья: направляет на него ружье. Воробей ему говорит: «Иван, не убивай меня тоже: я окажу тебе какую-нибудь хорошую услугу». Опять закинул Иван ружье за плечи и думает; «Придется все равно умереть с голоду».

Пошел он дальше по берегу. Шел-шел,встречает рыбу-кит. Пришел во время прилива и не смог уйти, видимо. Направил ружье на кита и подумал; «Хоть этого съем, а потом пойду». А рыба-кит тоже умоляет. «Не убивай меня, Иван! Я тебе тоже окажу хорошую услугу».

Иван идет дальше и находит гнездо дикой пчелы: «Хоть здесь, — думает, — поем меду, хотя немного буду сыт». — «Иван, купеческий сын! Как-нибудь, да не разоряй моего гнезда. И я тебе сделаю какую-нибудь нужную работу». — «Ну, как же мне теперь быть? Что буду есть? Я голоден!»

Идет Иван дальше, встречает волка. Прицелился в него, хочет выстрелить. «Иван, не стреляй в меня! Сделаю когда-нибудь нужную тебе работу!» — взмолился волк. «И этого нельзя убить! Оказывается, пришло мне время умереть голодной смертью. Как быть, ведь я очень голоден!»

Вешает Иван ружье на плечо и идет вперед. Шел-шел, встретил медведя. Прицелился в него и думает: «Этого то уж застрелю и изжарю! Наконец-то пришел мой обед!» Только приготовился Иван выстрелить — заговорил медведь человеческим голосом: «Иван, купеческий сын! Не губи меня как-нибудь. Я бы сделал для тебя нужную работу». — «Нет, нет! Теперь я уж умру с голоду. Нет сил больше, конец. Так мне суждено было, оказывается, умереть с голоду». Иван оставляет медведя живым и идет дальше.

Еще три дня Иван плутал голодным. На третий день вечером Иван заметил терем, подошел поближе, посмотрел: стоит медный дворец. Подойдя к нему, зашел во двор. Зайдя, узнал он старшую свою сестру и сестра узнала его. Поцеловались. Заводит она братишку в дом, поит-кормит, угощает с радостью. После-говорит ему! «Ну, братишка, ты спрячься. Сейчас придет мой муж. Как бы он тебя не убил».

Только что спрятала братишку — влетает из окна большой богатырь — Воробей Воробеевич. Спрыгивает на пол и превращается в богатыря. «Фу, — говорит, — жена! Что у тебя русским духом пахнет?!» Жена отвечает ему: «Сам летал около русского народа и наглотался русского духа». — «Ну, — говорит, — давай пить-есть. Корми, есть очень захотелось!» Посадила его за обед и говорит: «Что, Воробей Воробеевич, если бы в это время пришел сюда мой брат. Что бы ты сделал?» — «Что бы сделал? — отвечает он. — Погуляли бы недельку». — «Больше ничего не сделал бы?» — «Нет!» — «Он ведь здесь», — говорит жена. «Где? выведи!»

Открывает она большой шкаф — выходит оттуда Иван, купеческий сын. Обнялись они, поцеловались и начали угощаться. Погулявши, начали беседовать вдвоем. «Ну, куда ты, братишка Иван, направился?» — «Вышел вот, — отвечает ему Иван, — куда глаза глядят, куда голова влезет. Хорошо было бы и жениться, если хорошая попадет». — «Есть, — говорит зять, — одна девушка, но только наверное не сумеешь взять ее. Я, — говорит, — будучи сильным, могучим богатырем Воробьем Воробеевичем, и то не смог взять. Она, — говорит, — живет через девять царств в десятом, западном государстве; ее зовут Василиса Краса Золотая Коса. Но только ты ее не сможешь взять. У нее дворец обнесен большим тыном, и на каждом тыне висят человеческие головы».

Погуляли недельку и начал Иван собираться в западное государство. Прощается с сестрой и зятем. Сестра накладывает ему в котомку разной снеди и говорит: «Давай, братишка, сменяемся мы перстнями!» — «А зачем?» — «А по этим перстням мы будем знать друг о друге: если я буду умирать, — почернеет перстень у тебя на руке; если ты умрешь, — у меня на руке почернеет». — «И я еще помогу тебе» — сказал зять. Спрыгнул на пол, сделался воробьем и, вырвав из правого крыла одно перышко, отдал ему. «Если случится беда большая, — стукни этим перышком о землю, — тогда все тебе будет», — советует ему зять.

Повесил Иван на спину ружье, взял свою маленькую собачку и отправился в путь.

Идет день, идет два; идет уже неделю, идет две; проходит уже месяц. Выходит он на широкое поле. Опять увидел большой дворец. Подходит к дворцу — дворец весь из серебра. Зайдя во двор, встретил женщину: сразу же он узнал в ней свою среднюю сестру, и сестра узнала Ивана. Сестра бросилась ему на шею и расцеловала. Зашли в большой дом. Сажает сестра Ивана за обед. Перед тем как наесться, она говорит брату: «Ну, братишка, я тебя спрячу. У меня, — говорит, — придет муж, большой богатырь Ворон Воронович».

Распахиваются большие окна — влетает ворон. Спрыгивает на пол и превращается в большого богатыря. «Что это, жена, в доме чувствуется запах русского человека?» — спрашивает он. «Я, — отвечает жена, — живя здесь три года, кроме тебя, другого не видывала. Сам ты летал среди русских и принес с собой запах». — «Ну, может быть. Давай пить-есть!» Садятся вместе за обед. Жена говорит мужу: «А что, любимый мой муж, сильный могучий богатырь Ворон Воронович! Если бы к нашему обеду пришел мой братишка?» Что бы ты сделал?» — «Что бы, — говорит он, — что бы я стал делать? Попили-поели бы, погуляли бы недельку!» — «Он ведь здесь, я его спрятала!» — «Выведи! Зачем спрятала?» Вывела сестра Ивана.

Пьют-едят, гуляют. Спрашивает зять ее брата: «Ну, куда же ты направился, братишка?» — «Я, — отвечает он, — иду искать себе девушку. Я иду через девять царств в десятое царство, на запад. Хочу взять себе Василису Красу Золотую Косу». — «Вот, братишка, тебе не взять ее! Я, — говорит, — будучи большим богатырем, не смог взять! Куда тут тебе! У нее дворец обнесен кругом большим тыном, на каждом тыне по человеческой голове. Один из них без человеческой головы — это тебе. Кто только ни приезжал к ней свататься — кого на тын, кого в тюрьму заточила», — говорит ему Ворон Воронович...

Погуляли, таким образом, одну недельку и Иван начал собираться в путь — прощается с сестрой и зятем. Говорит ему сестра: «Братишка, давай переменимся на руках перстнями!» — «Зачем менять, сестрица?» — «По этим перстням ты узнаешь о моей жизни, а я — о твоей: если ты умрешь, то перстень на моей руке почернеет; если я умру — на твоей руке почернеет перстень». — «И я тебе помогу малость», — сказал Ворон Воронович, прыгнул на пол и сразу превратился в черного ворона. Он вырвал из своего правого крыла перышко и отдал Ивану. Завернув перышко, Иван спрятал его, повесил котомку со съестным на обед, взял ружье, маленькую свою собачку и вышел.

Шел-шел — проходит один день, проходит другой; и месяц проходит. Опять вышел он на широкое поле и увидел издалека зарю. Подходит ближе — видит дворец, весь золотой! Подходит к нему, заходит во двор. Посреди двора встречает женщину. Посмотрел — узнал младшую сестру, и сестра, посмотрев на него, узнала брата. Обнялись оба за шею и поцеловались. Заводит сестра брата и начинает угощать. Не кончив угощать, говорит она ему: «Братишка! Я тебя спрячу, — прилетит мой муж». Прячет брата. Раскрывается большое окно и влетает Сокол Соколович — сильный могучий богатырь. Спрыгивает на пол и превращается в большого богатыря. «Что такое, —говорит он, — сильно пахнет русским духом! Может, русский пришел к тебе?» — «Три года будет, мой любимый муж, как я, кроме тебя, никого не видела. Сам ты летал среди русских», — отвечает жена. «Ну, может быть, среди русских. Давай обедать! Сильно проголодался». После того, как сели обедать, жена говорит мужу: «А что если бы сейчас пришел мой брат, шурин твой, что бы ты сделал?» — «Глупая! Что я стал бы делать? Угощались бы недельки две, и все!» — «Он ведь здесь, прибыл. Я его спрятала». — «Зачем спрятала глупая? Давай, выведи его! Где он?» Открыла большой шкаф и оттуда вышел Иван. Сажает его за стол, гуляют они таким образом одну неделю, гуляют другую. Потом Сокол Соколович спрашивает Ивана: «Куда путь держишь, зачем идешь? — «Я, — говорит Иван, — иду сватать девушку через девять царств в десятое, в западное государство — за Василисой Красой Золотой Косой». «Ты не сможешь ее взять. Я, — говорит, — будучи большим богатырем Соколом Соколовичем, и то не смог взять. У нее вокруг дворца стоит тын, на каждом тыне по человеческой голове — попались за ее красоту. Она вешает одного жениха на тын, другого заточает в тюрьму. Только один тын стоит у ворот без головы; это, наверное, приготовлен тебе». Пожил, погостил Иван и начал собираться в путь. Сестра, предлагает Ивану: «Братишка, мы сменяемся с тобой перстнями. По этому перстню мы узнаем о твоей жизни. Если я умру, — почернеет кольцо на твоей руке; если ты умрешь, — почернеет на моей руке». Меняются они перстнями. «И я тебе немного помогу», — говорит Сокол Соколович. Соскочил он на пол, превратился в сокола и отдал Ивану перышко из своего правого крыла. «Если уж наступит большая нужда, — говорит он Ивану, — то стукни перышком о землю: все будет перед тобой, что только захочется твоей душе». Взял Иван маленькую свою собачку, повесил через плечо ружье, вышел и отправился в путь.

Шел-шел —проходит день, проходит неделя, проходят две, и месяц проходит. После месяца доходит Иван до большого луга. Пришел, как говорится, на заповедные луга Василисы Красы Золотой Косы.

Взглянул на большой дом — видит, вокруг него на тынах сплошь висят человеческие головы, только у ворот стоит один тын без человеческой головы. Иван посмотрел на него и подумал: «Вот он, этот тын! Готовится для меня». Иван и проголодался, и утомился.

Вынимает перышко, данное Воробьем Воробеевичем, стукает о траву. Перед Иваном появляются двенадцать девушек. «Что тебе надобно, Иван, купеческий сын? Мы тебе представим», — заявляют они. — «Мне все нужно для еды, кроме птичьего молока. Мне нужны музыканты — хор из девушек. А танцевать вы!» — заказывает Иван. Когда было все готово к угощению, — налил он стакан красного вина и вскрикнул, что есть мочи: «Да здравствует наш сильный могучий богатырь Воробей Воробеевич!» Как выпил он этот стакан, так сразу заиграла музыка, запел девичий хор, заплясали все девушки.

Услышала это из своего терема Василиса Краса Золотая Коса и приказала узнать: «Что за музыка, что за шум на моем прекрасном лугу? Пойдите, притащите его»! Слуги идут туда и, придя, говорят таковые слова: «Кто это разрешил на нашем лугу так гулять? Чьей милостью ты так гуляешь, поднимаешь честь?» — «Я, — отвечает Иван, — гуляю по милости сильного, могучего богатыря Воробья Воробеевича!» Они его забирают с собой, запирают в тюрьму. А в тюрьме народу! — большая тюрьма полна. Там собраны и короли, и принцы, и генералы — все собраны вместе. Пищи дают: хлеба с фунт и воду. Иван, купеческий сын, подождал до вечера и потом спросил; «Кто, — говорит, — хочет сегодня повеселиться со мной, те поднимите руки». Один, другой — заговорили все. «Здесь, — говорят, — не то, что веселиться, даже со своими тысячами рублей не сможешь поесть тронных калачей!» — «Нет у нас тысячи рублей, мы сможем просто милостью».

Как только стемнело, вынул Иван, купеческий сын из-под пазухи перышко Воробья Воробеевича: сразу вышли двенадцать девушек. «Что тебе надо?» — спрашивают они. «Нам, — говорит он, — волосы надо подстричь — у всех длинные. Принесите такую одежду, в какую они раньше наряжались, пить-есть несите все, кроме птичьего молока!» Открылась парикмахерская: стригут волосы, бреют бороды; наряжаются в свою одежду. Наконец отправляются. Нашли где-то вина и другой чести довольно много. Налили себе вина, и вскрикнул Иван: «Давайте, выпьем, закусим за здравие сильного, могучего богатыря. Да здравствует Воробей Воробеевич!» Тут начала играть музыка. Пьют-едят, гуляют. Василиса Краса Золотая Коса, услышав из своей комнаты тот шум, вытолкала своих слуг узнать: «Кто посмел внести в мою тюрьму вино и напоить всех?» Когда слуги подошли туда, они совсем очумели: «Кто смог внести такую честь к вам?» — спрашивают слуги. «У нас человек, прибывший сегодня — он нас угощает». Потом слуги подозвали Ивана к себе и спросили: «Чьей милостью ты мог устроить это гулянье?» — «Я, — говорит он, — гуляю по милости сильного, могучего богатыря Воробья Воробеевича!» — «Продай ты это нашей девушке-хозяйке!» — «Эта вещь не продается вашей девушке!» — «А за какую же цену ты отдашь эту вещь?» — «Отдам я эту вещь Василисе Красе в том случае, если она даст подержаться за груди». Приходят слуги и докладывают Василисе Красе. «Приведите его ко мне, — говорит она, — я дам подержаться за груди». Приводят его; он подержал ее за груди и отдал перышко. Ведут обратно его в тюрьму и запирают.

Кончают товарищи все свои дела и живут, питаясь фунтом хлеба и фунтом воды. В другой вечер опять спрашивает Иван, купеческий сын: «Давайте устроим еще один праздник! Поугощаемся, чем можем!» — «Если сможешь, мы не откажемся от праздника»,  — отвечают они. Вынимает он перышко сильного, могучего богатыря Ворона Вороновича, стукает по столу. Выходят двенадцать девушек: «Что тебе нужно, Иван, купеческий сын?» — «Нам нужно есть-пить и повеселиться!» — отвечает он. По велению его принесли они все, налили по большой чарке. Опять говорит Иван: «Да здравствует могучий богатырь Ворон Воронович!» И начали они пить-есть и плясать и петь как следует. Опять доносятся звуки гулянки до комнаты Василисы Красы... Призывает она слуг: «Кто, — говорит, — посмел занести в мою тюрьму столько угощения?!» Слуги идут в тюрьму и спрашивают: «Кто, — говорят, — сумел устроить сегодня этот праздник? Чьей милостью он гуляет?» — «Праздник устроил пришедший вчера купеческий сын в честь богатыря Ворона Вороновича». Призывают к себе Ивана: «Чьей милостью ты сегодня сделал праздник?» — «Я, — отвечает он, — праздник сделал в честь богатыря Ворона Вороновича, вот перышко!» — «Продай этот товар!» — «Этот товар не продажный». — «А как же можешь отдать?» — «Если Василиса Краса покажет голые ноги...» Придя, докладывают эти слова Василисе Красе. Она просит Ивана, купеческого сына в свою комнату. Василиса Краса показывает ногу...

Иван оставляет ей перышко. Опять уводят его и запирают в тюрьму. Товарищи с жалостью говорят, что, мол, ты раздашь все свои пожитки и будем тогда жить на фунте хлеба. «Что же, — отвечает он, — попробую погулять до конца! А дальше — что будет...» На третий вечер Иван опять устроил праздник. Опять начал сильно пировать.

Василиса Краса снова услышала шум и вытолкала слуг, говоря: «Кто занес в тюрьму вино?» Приходят слуги в тюрьму и снова обращаются к народу: «Кто устроил этот праздник, чьей милостью вы пьянствуете?» — «Праздник устроил недавно пришедший Иван, купеческий сын», — отвечает народ. Призывают Ивана: «В честь чего ты устроил этот праздник?» — спрашивают его. «Моя честь — вот это, перышко могучего богатыря Сокола Соколовича. Это я устроил». — «Продай это перышко». — «Это перышко не продается. А если Василиса Краса позволит проспать с ней одну ночь в ее объятиях — перышко будет ее!» Слуги уходят. «Вот, — говорят, — у него есть перышко Сокола Соколовича. Если ты разрешишь ему проспать в твоих объятиях одну ночь, он оставит перышко тебе».

...Утром встают, оба направляются в тюрьму. Иван, купеческий сын, открыл тюрьму и выпустил весь народ. Раздает по тысяче рублей денег и говорит: «Идите теперь все по своим домам!» Поблагодарив его, все уходят. Затем Василиса Краса показала ему все свои комнаты, показала также один чулан, но просила туда не входить. Прожив некоторое время, Иван-купеческий сын подумал: «Что я за хозяин, когда не знаю, что находится в этом чулане!» Открыв чулан, заходит туда один. Там висит человек, привешенный за ребра. «Пожалуйста, — проговорил человек, — если меня перевесишь с одной стороны на другую, я тебя выручу из трех смертей!» Иван из жалости спустил его. Человека не стало. Пришел в свою комнату — потерялась Василиса Краса Золотая Коса.

Иван, купеческий сын, опечалился и забегал: «Куда ушла? Куда потерялась? Кто видел, кто слышал?» Ее унес Кащей бессмертный. Взял Иван свою собачку, ружье и ушел из большого дома. Шел-шел большой дорогой, заходит в большой лес. Идет по лесной дорожке, выходит на маленькую полянку. На маленькой полянке стоит маленькая избенка. Иван заходит в избушку — там на печке спит большая старуха. «Куда идешь?» — спрашивает она. «Не знаю, — куда иду, не знаю, — куда вышел! Сам не пойму. У меня исчезла жена — Василиса Краса Золотая Коса. Иду ее искать. Не знаю, где найду ее!» Старушка говорит Ивану: «Ее унес Кащей бессмертный! Зачем ты освободил его от привязи — ведь ему оставалось только три часа жизни? Теперь ты от него много увидишь горя! Ты завтра встань и иди к моей сестре; она его больше знает и посоветует тебе».

Встает Иван утром, позавтракал и начал собираться в путь. «Постой-ка, — говорит старуха, — я тебе дам товарища — он найдет сестру». И пускает впереди него шелковый моточек, говоря: «Иди вслед туда, куда поведет этот моточек». Шел-шел Иван за моточком, к вечеру выходит на маленькую лужайку; посреди этой лужайки стоит маленькая избушка. Заходит он в маленькую избушку — на печке лежит большая старуха. «Куда идешь, сыночек?» — спрашивает она. «Куда иду, — сам не знаю; куда захожу, — сам не ведаю», — отвечает Иван. «Знаю, знаю, куда ты идешь!» — говорит старуха. «Сегодня ты ложись да спи, а завтра я дам тебе совет».

Выспавшись, встал Иван и начал собираться в путь, а старушка стала давать ему советы: «Твою жену, Василису Красу, унес Кащей бессмертный. Даже если три года будешь идти, и то не найдешь ее. Сперва ты приобрети себе для пути лошадь. Дам тебе такой совет: иди ты к моей старшей сестре, наймись пастухом. У нее имеется двенадцать кобыл. Если сумеешь пропасти их в течение трех суток, — возьми себе жеребенка, который приглянется. Если ты не сумеешь выпасти, то она съест твою голову. Знай, сестра моя очень злая!»

Выходит Иван в путь. «Еще, — говорит она, — я тебе дам шелковый моточек». Иван шагает за моточком. К вечеру выходит из леса на маленькую полянку. Посреди маленькой полянки стоит маленькая избушка. Заходит туда Иван. Старушка говорит ему: «Зачем пришел ты, сыночек?» — «Я пришел к тебе пасти твоих двенадцать лошадей». — «Хорошо, хорошо, сыночек! — отвечает она». — Если сумеешь пропасти моих лошадей в течение трех суток, я тебе дам одного жеребенка, который тебе приглянется. Как раз мои кобылы все жеребые». Поел Иван пирога с водой и лег спать, а маленькая его собачка залезла под ступеньки сеней. Разбудила его утром бабушка, напоила-накормила; вывела двенадцать кобыл из хлева, дала Ивану длинную махалку и послала пасти. Вышли лошади на широкие луга, фыркнули «кжок», лягнули и разбежались кто куда. Запечалился, заплакал Иван: «Попадет теперь моей голове, прикончит бабушка мою головушку», — думает он. Погоревал, проплакал весь длинный день. Выбегает на широкие луга медведь. «Вот, Иван! Не плачь, не печалься! Ты меня спас от смерти, и я тебя спасу». Созывает медведь к вечеру своих детенышей, согнал всех двенадцать лошадей в кучу. «Бабушка, я пригнал всех твоих лошадей домой!» Вышла бабушка, посмотрела — лошади все в хлеву. Напоила-накормила Ивана и спать уложила. Выходит бабушка в полуночную пору и давай драть кобыл: «За каким чортом вы пришли! Кто вас пригнал обратно? Я ведь говорила вам, что утром же убегайте в лес. Завтра я вас выпущу: все до одной убегайте в широкие поля и ни одна не возвращайтесь обратно».

Встал утром Иван, накормила его бабушка пирожком и водой, послала в поле. Выбегают лошади в поле, дунули «кжок», лягнули и разбежались. Опять Иван заплакал голосом, как маленький мальчик. «Ой, что буду делать? Куда денусь! Съест теперь бабушка мою голову!» Плакал до изнеможения. Потом лег и заснул крепко. Просыпается — солнце уже низко и проголодался, и лошадей нет. Опять заплакал, как ребенок. Навстречу ему выбегает волк: «Зачем так сильно плачешь, Иван? Когда-то я обещал тебе, теперь вот пришел тебе помочь». Убежал большой волк в поле, призвал всю свою семью. Волки, одну за другой, пригнали всех лошадей к Ивану. Иван, довольный, обрадованный, гонит лошадей домой. Загнал всех в хлев, зашел в избу и доложил старушке: «Бабушка! Хорошо стерег твоих кобыл — загнал всех в хлев!» Накормила бабушка Ивана пирожком и водой и уложила спать. Встала бабка в полночь, пошла в хлев. Очень больно бьет кобыл, приговаривая: «Зачем вы не смогли убежать?! Я ведь вам говорила, разбегайтесь по широкому полю!» — «Мы все убежали, а в поле нас окружили волки: еле-еле спаслись, и Иван запер нас в хлев», — отвечают ей кобылы. «Теперь уж завтра улетайте все в воздух и ни одна не возвращайтесь!»

Встает утром Иван, бабушка накормила его пирожком с водой и выгнала кобыл. Лошади вышли и улетели в воздух. Иван опять заплакал: «Что теперь делать? Куда идти? Съест теперь мою голову бабушка». Плакал-плакал до изнеможения, лег и крепко заснул. Солвще уже склонялось к вечеру, когда проснулся Иван, голодный: «Ой, что делать, куда деваться?» — опять, задыхаясь, начал сильно плакать. Летит ему навстречу пчелиная матка. «Иван! Я когда-то обещала тебе помочь». Собрала пчелиная матка всю свою семью, полетела за лошадьми и начала жалить их как следует. Очень скоро собрали они лошадей в одну кучу. Собрал, пригоняет всех к бабушке. Иван идет, лишь помахивая и похлопывая своей большой махалкой. Загоняет лошадей в хлев, заходит к бабушке: «Бабушка! Пригнал я всех твоих лошадей. Пас трое суток». — «Большое спасибо, братишка! Смог пастушить лошадей трое суток. Завтра я тебе дам твоего любимого жеребенка». Поел-попил Иван и залег спать.

К полуночи двенадцать кобыл принесли двенадцать жеребят. Вынула бабушка сердца у одиннадцати жеребят и приставила их к одному жеребенку. А собака Ивана ходит под лестницей и наблюдает проделки бабушки. Проснувшись, Иван выходит; собака подбегает к нему: «Брат Иван! Бабушка тебе предложит жеребенка. Ты возьми валяющегося под корытом паршивенького жеребенка». Бабушка встала, повела Ивана в хлев и говорит: «Вот, сыночек, жеребята! Возьми того, который тебе приглянется. Очень славненькие», — предлагает она ему. Иван одного похлопает, другого похлопает; посмотрел так одиннадцать жеребят; потом заметил валяющегося под колодой жеребенка и говорит старушке: «Все жеребята у тебя хороши очень, но мне с ними не справиться. Вот тот жеребенок, что валяется под корытом, когда подрастет, так лошадь будет». Бабушка говорит Ивану: «Оказывается, есть же ум у тебя! Если хочешь получить этого жеребенка, — посей конопляное поле: вспаши за один раз, заборони, потом посей одно сито конопляного семени; после этого два раза вспаши и заборони. А дам тебе семя сосчитанное — соберешь обратно семечки, — тогда я тебе благословлю. этого валяющегося под колодой жеребенка. Если не сможешь выполнить эту работу, — я съем твою голову», После этого Иван запряг лошадь, вспахал, заборонил, посеял семена; снова вспахал и заборонил дважды, затем взял решето и начал ковыряться в земле. Не найдя ни одного зернышка,. заплакал в голос. «Только теперь, оказывается, дойдет и до моей головушки!» Прилетает стая воробьев. Говорит Ивану один воробей: «Иван, не печалься много-то, и мы тебе поможем!» Садятся все на конопляное поле и давай собирать семечки! Один несет, другой несет Ивану в решето, и решето наполнилось семечками. Иван очень обрадовался, принес бабушке семена: «Бабушка, я принес тебе все семечки», — докладывает он. Высыпала бабушка семечки на стол, сосчитала и говорит ему: «Теперь я съем твою голову: неизвестно куда дел одно семечко». Co слезами выходит Иван на волю, а на крыше, расправляя перышки, сидят воробьи. Иван посмотрел на крышу, и с рыданьем начал умолять их: «Кто у вас старший? у меня не хватает одного семечка! Бабушка теперь съест мою голову!» Вот начали кричать воробьи «чыгэ-чого» и бьют сильно одного крыльями. Проклятый! Оказывается, во время сбора он проглотил одно семечко. Выпало зернышко изо рта того воробья, старший воробей спустился с крыши и отдал его Ивану, Иван, сильно обрадованный, принес его бабушке. Берет зернышко бабушка, ведет Ивана в хлев, надевает на жеребенка маленькую узду и передает Ивану. «Если вырастишь этого жеребенка, — надежная скотина будет у тебя: сможет выручить тебя от всякой беды».

Вывел Иван жеребенка и отдалился от дома бабушки. Отъехав от дома бабушки, выехал на широкое поле. «Иван сними с моей головы узду, я еще и узду не могу таскать! Если ты хочешь сделать из меня надежную скотину, — пролежи в течение трех суток вниз лицом, не шевелясь; кто бы к тебе ни пришел, кто бы тебя ни пугал — не шевелись вовсе. Через трое суток я сам к тебе подойду и дерну три раза за волосы». Иван ложится вниз лицом, а жеребенок бежит в широкое поле. Через трое суток жеребенок прибегает к Ивану, дергает его за волосы три раза. Иван вскакивает. Посмотрел и удивился — из паршивого жеребенка вышел прекрасный конь. «Теперь, Иван, надевай на меня узду. Я могу таскать узду». Иван повел его дальше. Шел-шел, хотел сесть на лошадь, а лошадь говорит Ивану: «Если ты хочешь ездить на мне, то пролежи еще шесть суток вниз лицом, не шевелясь. По прошествии шести суток я вернусь сама! и три раза дерну тебя за волосы». В течение шести суток какие-то чудовища хотели умертвить Ивана (это подослала Баба Яга). Через шестеро суток вернулась лошадь к нему и три раза дернула за волосы. Иван вскочил и изумился — прекрасная лопшдь: выросли крылья по два аршина. Как говорит мариец — «крылатый конь!» «Садись теперь, Иван, на меня». Иван сел на нее, схватился крепко за гриву. Лошадь летит, как сильный ветер, как птица. Ехали-ехали, проехали довольно большое расстояние. Лошадь говорит Ивану: «Иван, если ты пролежишь еще двенадцать суток вниз лицом, то равной мне скотины даже на свете не будет. Тогда мы сможем проехать в сутки двенадцать тысяч верст». Иван слез с лошади и лег вниз лицом на двенадцать суток. «Я вернусь через двенадцать суток и три раза дерну тебя за волосы, — тогда ты встанешь. А так не вставай, хотя бы какие страсти ни пришлось тебе видеть». Иван лежит. Приходят резать его, приходят его убивать, приходят его пилить пилой, — Иван, сдерживаясь, лежит себе вниз лицом. Через двенадцать суток прибегает к Ивану лошадь, роет землю своими громадными ногами, ржет сильным голосом и дергает Ивана три раза за волосы. Иван вскакивает. Прямо удивишься — какая лошадь! По аршину выросли крылья. «Ну, теперь садись, Иван, на меня, поедем к Кащею бессмертному отбирать у него Василису Красу Золотую Косу».

Садится Иван, поднимаются выше леса, летят чуть ниже облаков. Скорехонько приезжают к Кащею бессмертному, а у Кащея бессмертного дворец очень большой да очень красивый. Василиса Краса, горюя, сидит у окошка и посматривает. Кащей бессмертный ушел в лес за дровами для бани. Выбегает к своему мужу Василиса Краса, он сажает ее на свою лошадь, поворачивает и они едут. Кащей, припевая, везет дрова из лесу. Лошадь его спрашивает: «Хозяин! Почему ты поешь?» — «Почему мне не петь? Василиса Краса моею стала!» (Он тридцать три года висел на ребрах, сейчас, распариваясь в бане, лечился.) После этого говорит ему конь: «Не пой, твою Василису Красу увез Иван, купеческий сын!» — «А где он приобрел лошадь-то?» — спрашивает он. «Его конь — мой младший брат, он стал прекраснейшей скотиной». «Догоним мы его или нет?» — «Доедем домой, ты в бане попарься, ляг отдохни, поешь-попей, а потом поедем», — отвечает ему конь. Приезжают домой. Вымылся Кащей в бане, попил-поел и поехали. Верст пять не доехала Василиса Краса до дому, как Кащей нагнал их. Кащей кричит грубым голосом вслед: «Постой, Иван! Кого ты украл? Я тебя догоню!» Догоняет, отбирает Василису Красу, подбрасывает Ивана высоко вверх и перед тем, как ему упасть, взял за грудь и ставит его на землю. «Вот, Иван, — говорит ему, — я тебя обещался спасти от смерти — спас один раз!» Садится и увозит Василису Красу. Шел-шел Иван, опять дошел до Кащея бессмертного. Опять к приходу Ивана он ушел за дровами для бани. Василиса Краса, увидев его из окна, выбежала навстречу. Посадил ее Иван и повез.

Кащей, припевая, везет дрова по лесу. Лошадь спрашивает его: «Отчего ты поешь, хозяин?» — «Как мне не петь: мои ребра заживают и скоро мы заживем с Василисой Красой!» — «Опять Иван увез Василису Красу», — извещает его конь. «Догоним ли?» — «Догоним, — отвечает конь. — Приедешь домой, помоешься в бане, вспашешь, посеешь пшеницу, она поспеет; сделаешь солод, сваришь пиво, выпьем его, — и тогда догоним их». Приехал Кащей домой, посеял пшеницу, сварив пиво, выпил и затем отправился в путь. Поехал и догнал Ивана, купеческого сына. Василиса Краса не доехала до своего дома всего три версты. Загреб Кащей Ивана и бросил на дно неба. Перед тем, как долететь ему до земли, схватил его за грудь. «Теперь я тебя дважды спас от смерти». Повернул Кащей и помчался, а Иван поехал вслед за ним. Ну бегут, ну бегут! Доехал Кащей домой и сразу ушел в лес. Василиса Краса, увидела из окна Ивана, выбежала встретить. «Я не могу здесь жить! Вези меня, Иван, отсюда!» Иван повез ее. С песнями Кащей везет дрова из лесу. Его лошадь говорит Кащею: «Отчего ты, Кащей, поешь?» — «Если мне не петь, так кому же? Будем жить с Василисой Красой Золотой Косой!» — «Ведь Василисы Красы нет дома. Увез ее Иван». Спрашивает Кащей у лошади: «Можно догнать?» — «Можно, — отвечает конь. — Вспахав огород, посей пшеницу, сделав солод, выпьем пива — потом поедем». Вернувшись из леса, Кащей поел, попил, и пустился в погоню. Им осталось доехать две версты, как он их догнал. Бросил Ивана, купеческого сына вверх, повернулся и поехал. Упал на землю Иван, купеческий сын, и разлетелся, как щепочки.

У старшей сестры Ивана почернело золотое кольцо на руке, почернело золотое кольцо и на руке младшей сестры. Та и другая говорят своим мужьям: «Эх, наш братишка ведь утек на тот свет!» Вылетел Воробей Воробеевич, полетел к Ворону Вороновичу и Сокол Соколович прилетает к Ворону Вороновичу. Три свояка, собравшись, совещаются: «Эх, пропал ведь теперь наш братишка! Где искать, как найти?!» — спрашивают друг друга. Полетели по трем направлениям: Воробей Воробеевич полетел на восток, Сокол Соколович — на юг, а Ворон Воронович — на север. «Эх, — думают они, — братишка из-за красоты Василисы Красы голову свою съел!» Ворон Воронович с Соколом Соколовичем унюхали его. Опять собрались все вместе и начали советоваться. Говорит им Ворон Воронович: «Ребята! Мы сейчас найдем способ!» Собирает Ворон обрывки тела Ивана и все трое прячутся в кусты. На собранные обрывки тела Ивана прилетела ворона со своим детенышем и начала клевать. Выпрыгнул Ворон Воронович и сгреб детеныша вороны. Ворона начинает умолять: «Зачем ловишь, богатырь? Зачем не хочешь отпустить нас?» — «Я вас не задержу — найдите мне лекарство!» — «Какое лекарство?» — «Нам нужна мертвая вода и нам нужна живая вода». — «Дай два пузырька!» — Отдает Ворон Воронович два пузырька, ворона улетает, а вороненок остается на руках. Приносит ворона лекарство, разрывает Ворон Воронович вороненка пополам, прыскает одно лекарство — вороненок сросся; спрыснул другой водой— вороненок поднялся и улетел. Собирают три свояка косточки, соединяют их друг с другом и вспрыскивают одной водой — косточки срослись; спрыснули другой водой — и Иван вскочил. «Очень долго спал!» — говорит он. «Хорошо еще, братишка, спал: если бы не мы, — ты бы весь век спал!» После этого он рассказал им, как было дело, как умер, как женился на девушке. Выслушав его, она стали ему советовать: «Не должно быть, — говорят, — на свете бессмертного человека. Поезжай ты к Василисе Красе — пусть она спросит смерть у Кащея бессмертного». Идет он на большие луга, находит там свою лошадь, садится на нее и приезжает к Кащею. Кащей ушел в лес за дровами для бани. Нарубил себе дров и с песнями возвращается обратно, а Иван у него дома беседует с Василисой Красой — как поступить. «Ты, — говорит Иван ей, — спроси где находится смерть Кащея». Затем Иван, купеческий сын, выходит из дома. Приезжает Кащей, топит баню, моется. Василиса Краса готовит ему обед, Кащей думает про себя: «Поправится ребро — Василиса Краса будет моей!» — «А что, Кащей, — говорит она ему, — мы скоро заживем с тобой как следует. Где твоя смерть?» — «Зачем тебе?» — «Я хочу любить твою смерть так же, как люблю тебя самого», — отвечает она. «Глупая! — отвечает он, — моя смерть в половом венике, что у порога стоит». Затем Кащей идет рубить дрова для бани. В это время Василиса Краса украсила половой веник всякими цветочками. Приезжает Кащей из леса, входит в дом, смотрит на веник. «Василиса! Что ты сделала? Что это с твоим веником?!» — спрашивает он. — «А как я тебя самого люблю, так же люблю и твою смерть», — отвечает она. «Глупая! Как может быть там моя смерть?!» — «Почему же ты мне не говоришь? Видимо, ты мне не веришь», ~ говорит ему Василиса Краса. «Разве моя смерть там? — говорит Кащей, — вон по двору ходит свинья. Моя смерть в свинье». Утром опять Кащей отправляется в лес за дровами. В его отсутствие приводит она свинью в горницу, наряжает ее в платье — шелк не шелк, на голову надела большую шляпу... Кащей возвратился из лесу, зашел к жене. К его возвращению свинья нагадила полную горницу. Кащей огляделся, а в горнице воняет — терпеть нельзя! «Что ты сделала? Кого ты пустила? Что это за барыня лежит?» — «Это я свинью завела, — отвечает она. — Как тебя люблю, так же люблю твою смерть». — «Глупая! Разве моя смерть там?!» Василиса Краса начала плакать, приговаривая: «Ты меня не любишь, говоришь неправду!» — «Если хочешь знать, где моя смерть, — на Большом море есть остров Буян; посредине него стоят двенадцать дубов. На самой средине имеется большая глубокая яма. В этой яме вырос громаднейший дуб. Под корнями этого дуба стоит большой железный сундук. На дне сундука лежит живой заяц. Внутри зайца живет дикая утка. В дикой утке есть яйцо — в том яйце моя смерть». «Уйу! — удивляется она, — очень далеко, я не смогу дойти туда, не смогу украсить твою смерть!» Просыпаются на другое утро. Кащей опять отправляется за дровами. В его отсутствие приходит Иван, купеческий сын. «Узнала теперь, Василиса?» — спрашивает Иван. — «Узнала, очень далеко смерть». Василиса Краса рассказала Ивану все, где находится смерть Кащея.

Садится Иван, купеческий сын, на свою лошадь и мчится к далекому морю. Подъезжает. Далеко-далеко виднеется дубняк. Иван садится на берег океана и горюет: «Как переправлюсь, куда пойду, что буду делать?» В это время подплывает к нему рыба-кит: «О чем горюешь, Иван?» — спрашивает кит. «Я хотел переправиться на остров Буян, да некому перевезти меня. Что буду делать?» — говорит он. «Иди, Иванушка мой, садись на спину: я обещался помочь тебе разок!» Садится Иван на спину рыбы и переправляется на остров Буян.

Выйдя, Иван просит: «Ты подожди меня немного. Я хочу переправиться обратно!» — «Хорошо, — отвечает кит, — подожду. Скорее возвращайся обратно!»

Расхаживает Иван по острову, приходит к дубам — не находит ямы, идет к яме — не находит дубов. Ходил-ходил, нашел кое-как. И дуб-то очень большой, и яма-то большая, «Как выкорчевать этот дуб, как свалить его?» — раздумывает Иван, стоя у дубов. Навстречу ему идет медведь. «О чем задумался, братишка Иван? Я тебе обещался когда-то сделать одну милость. Не одну я сделаю, а две», — говорит ему медведь. Сваливает он дуб своими большими лапами и роет еще вниз. Рыл-рыл, дорыл до сундука. Вынул медведь сундук, ударил его о дуб — сундук разлетелся. Выбегает оттуда заяц. Навстречу зайцу выбегает волк и рвет зайца на две части. Из зайца вылетает большая утка. Навстречу утке летит ястреб, разрывает ее на две части, и из утки выпадает яйцо в средину моря. «Конец теперь мне)), думает Иван, идет на берег моря, садится и горюет (все пропало, не сможет он, достать его!). Выносит яйцо большой рак в своих клешнях. «На, брат Иван! Я тебе помог!» Сунул Иван яйцо за пазуху, подошел к рыбе-киту, сел ему на спину, и кит вывез его на другой берег. Поймал Иван лошадь и быстро летит. Доезжает до Кащея бессмертного. Опять Кащей ушел в лес рубить дрова для бани. Нарубил дров и с песнями возвращается домой. Говорит Кащею его лошадь: «Отчего же поёшь ты, Кащей?» — «Если мне не петь, так кому же петь?! Ведь мы будем жить с Василий Красой! Я буду париться в последней бане — я уже выздоравливаю!» — «Нет твоей Василисы Красы, увез ее твой Иван, купеческий сын!» — «А можно его догнать?» — спрашивает Кащей у лошади. «От того, что догонишь — мало толку: Василиса Краса не твоя!» Кащей в сильном гневе бросает на дороге дрова и гонится за ними, что есть мочи. Догоняет Ивана, купеческого сына и Василису Красу, не дав им доехать одной версты до дому Василисы Красы. Вскрикнул Кащей из всей силы: «Куда везешь, стерва!» Иван, купеческий сын, переложил яйцо из одной руки в другую — Кащей свалился со своей лошади, как блоха. Опять вскочил на лошадь и погнался за ними, опять ему очень хочется отобрать девушку. Опять Иван, купеческий сын, начал перекидывать яйцо из руки в руку, и Кащей снова свалился с лошади, как блоха. Опять садится он на лошадь и снова из всех сил гонится за ними.

Перед тем, как Кащей догнал их, Иван, купеческий сын, сжал яйцо и раздавил его. Кащей упал с лошади, как блоха, и больше не встал.

Иван с Василисой доехали до дома Василисы, созвали своих зятьев и сестер и устроили большой праздник. И я там был, мед пиво пил — по усам текло, в рот не попало. Дали мне колпак, стали меня в шею толкать; дали мне шлык — я в подворотню шмыг и коленку ушиб.